Они вооружаются вместо того, чтобы говорить
До начала следующего саммита НАТО, который пройдет 8 и 9 июля в Варшаве, еще два месяца. Но уже сегодня среди тех, кто готовит эту встречу, наблюдается напряженность. На саммите может решиться, охладятся ли отношения между Западом и Россией еще на несколько градусов и будем ли мы двигаться в сторону новой холодной войны.
С началом российской агрессии по отношению к Украине и аннексии Крыма в начале 2014 года «партнерство» между Москвой и НАТО, закрепленное в Основополагающем акте Россия-НАТО в 1997 году, осталось в прошлом. Запад отреагировал введением санкций и возвращением к традиционным оборонительным действиям на восточном направлении. На последнем саммите НАТО в Уэльсе в сентябре 2014 года альянс принял решение разместить новые силы быстрого реагирования. Девиз тех действий — «перестраховка» для жителей Восточной Европы, ощущавших угрозу со стороны России.
Но некоторым «перестраховки» больше недостаточно. Польша и балтийские страны требуют большей защиты и находят понимание, прежде всего, со стороны американцев и британцев. Внезапно вновь получило распространение слово, знакомое нам со времен первой холодной войны — сдерживание.
НАТО официально никогда не отказывалось от доктрины сдерживания, в том числе сдерживания при помощи ядерного оружия. Но с политической точки зрения она, казалось, осталась в прошлом благодаря контролю вооружений и разоружению, благодаря разнообразному диалогу.
Сейчас в балтийские страны перебрасываются солдаты и тяжелая техника, пока что на основе принципа ротации, поскольку «длительное» присутствие «значительных» военных формирований запрещено в соответствии с Основополагающим актом НАТО. Но его положения, по мнению некоторых стран Восточной Европы, из-за украинского кризиса стали несостоятельными. В то же время другие страны-члены НАТО, в том числе ФРГ, хотят их все же придерживаться.
Федеральное правительство делает и то, и другое — участвует в усилении военного присутствия на Востоке и в то же время пытается поддерживать диалог с Москвой. Не в последнюю очередь, по настоянию Берлина, недавно после двухлетнего перерыва вновь состоялось заседание Совета Россия-НАТО. «Мы постоянно делаем предложения», — говорится в МИДе. Министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) предложил вернуть Россию за стол переговоров и возобновить формат «Большой восьмерки». Но он знает, что США никак не склонны послать подобный сигнал Владимиру Путину. Сам же Путин, как говорят в его ближайшем окружении, потерял интерес к «Большой восьмерке». Вместо этого, он продвигает другой клуб — БРИКС (Б разилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка) и, кстати, считает «Большую двадцатку» важнее «Большой восьмерки».
На запланированное размещение четырех батальонов НАТО в балтийских странах и Польше Путин ответил размещением трех дивизий на Западе России. Но прежде всего он может продолжить укреплять свои Вооруженные силы в и без того военизированном анклаве — Калининграде.
Берлин опасается именно этого. К тому же системы ПРО, размещаемые США в Румынии и Польше, в скором времени начнут функционировать. Оба фактора — размещение войск и американская система ПРО — могут подтолкнуть Россию к ускоренному вооружению. Самые большие опасения Запада связаны с тем, что Путин может, указав на системы противоракетной обороны, расторгнуть договор о ликвидации ракет средней и малой дальности, подписанный Михаилом Горбачевым и Рональдом Рейганом (Ronald Reagaan) в декабре 1987 года.
Если мы не будем предельно внимательны, то в скором времени можем оказаться на пороге новой гонки вооружений. Как американцы, так и русские приступили к модернизации тактического ядерного вооружения. Особую опасность при этом представляют собой крылатые ракеты, несущие ядерные заряды, над которыми работают обе страны.
Это может стать предметом обсуждения на саммите НАТО в Варшаве — модернизация технологий носителей, то есть ракет и крылатых ракет, в том числе, способных нести ядерный заряд. С этим связано и то, что называется среди дипломатов — «проблема неправильного восприятия». То есть, понимает ли одна сторона то, чего хочет другая?
Мы пытаемся посылать правильные сигналы, говорят в Берлине. Остается надеяться, что они будут поняты — не только Владимиром Путиным, но и собственными союзниками.